Изгнанники Эвитана [Дилогия] - Ольга Ружникова

Носилки плавно поднялись над головами рабов. «Героям дня», точнее — «вечера», положено проплывать над толпой. В «боевых костюмах» и не менее боевых церемониальных шлемах. С крыльями.

И с золочеными копьями в крепких руках. Гордо вскинутыми к небесам.

Глава десятая

Замок Тенмар Ирия таким и представляла. Темную, мрачную громаду.

А над ней — плачет небо. Мерзлыми снежными хлопьями.

Веками крепость росла — медленно и неотвратимо. Так набирают мощь камни. Только те — ввысь и вширь, а замок Тенмар оброс пристройками и флигелями. Новые башни, анфилады и залы неровным кольцом обвивали старые.

Тенмар. Жилище легендарных королей, воинов и магов. Наверное, самый древний замок в Эвитане.

…Слабо чадят факелы, до костей пробирает озноб, гонит вперед ночной ужас.

Ирия уже знает, что опоздала…

— Ваша комната, баронесса, — хмурый слуга со свечой в худой руке расщедрился на первую и пока последнюю фразу. За весь путь по выстывшим, сумрачным коридорам ночного замка — до боли схожего с родным. С тем, во что тот превратился за последние два года! Во что его превратили.

Разве что шпалеры на каменных стенах — не настолько выцвели. Наверное, менее древние. Или за ними лучше ухаживали.

Камин — на противоположной от кровати стене. Чтобы гости замерзли точно. Учитывая размер комнаты — полторы лиарских девичьих спальни. Только там сестры Таррент и Кито обитали вчетвером, а здесь предстоит мерзнуть одной Ирии.

Правда, и сама кровать — роскошна. В ширину — пятеро влезут. Да и балдахин впечатляет.

Отец всегда говорил: лишняя роскошь лишь мешает. Но после монастыря уже ничто «лишним» не кажется. Может, под балдахином найдется и пара десятков теплых одеял?

Или тонкое покрывало. Тенмар ведь южное герцогство — здесь спящие и камином с жаровней обойдутся. Если ее вообще принесут.

Ладно, хуже, чем в келье — не будет, потому как не бывает. В крайнем случае — балдахин стянем и завернемся!

Фальшивая баронесса и бывшая графиня едва не фыркнула. А вытянутое бесцветное лицо «собеседника» осталось каменной маской. Серой.

— Госпожа баронесса, ужин и горячее вино вам принесет горничная, — одарил он гостью второй фразой. И какой длинной!

А потом присел на корточки возле камина. И взялся сноровисто и умело его разжигать.

Значит, герцог Тенмар — вовсе не так уж слаб и немощен. Дома отец махнул рукой на всё и вся, так слуги только что на головах не ходили. А здесь — вышколены от и до.

Девушка присела в широченное кресло — работы весьма известного мастера прошлого века. Выписанного его современником-королем аж из Мидантии. За огромное жалованье.

Кресло — теплое, и всё равно — холодно. Комната проморожена. Ну для чего люди живут в каменных пещерах с каминами, а? Если можно строить деревянные дома с печками?

Ирия поспешно закуталась в плащ. Теперь осталось дождаться, пока слуга уйдет. Больше, чем есть, спать и согреться, ей необходимо остаться одной. Чтобы спокойно подумать.

Всё пошло не так. И нужно точно знать, как поступить дальше.

Ирия прибыла в каменную пасть дракона, назвалась баронессой Вегрэ. Так что отступать поздно.

Ожидала она здесь всего — в том числе и худшего. И честно пыталась подготовиться.

Но не понадобилось.

— Госпожа баронесса. — Слуга уже превратил холодное украшение комнаты в веселый и уютный островок тепла. И теперь выпрямился. Чтобы вновь почтительно склониться. — Ее Светлость герцогиня просила передать: когда поужинаете — она навестит вас.

— Я буду рада, — скопировав лучшие интонации Полины, кротко склонила голову девушка.

Она действительно ждала любого поворота судьбы. Но не того, что герцога Тенмара попросту не окажется дома. И кого теперь припирать к стенке темными историями из маминого прошлого?

…Летит сквозь снежную мглу черная птица.

Белые хлопья оседают на агатовых перьях — и немедленно тают. Сильные крылья рассекают воздух.

И — мириады льдинок в лицо. Крошечных, острых осколков льда…

Ожерелье серебряных капель вокруг тонкой шеи, отблеск луны на сумраке крыльев. Мрачная тень на серебре лунном диске.

Слабые, слабые отблески сквозь зимнюю тяжесть бесконечных облаков…

— Ты спишь, дитя мое?

Да. Успела уснуть в мягком, уютном кресле. Самолично придвинула его к камину. И вдобавок умудрилась (когда — убей, не вспомнить!) разуться и забраться в теплое бархатное гнездо с ногами. Кресло такое большое, а Ирия, оказывается, — такая маленькая. От макушки до пяток поместилась.

Сколько же времени не было служанки?!

— Я сама принесла тебе ужин.

Ужин?

Девушка проснулась окончательно. И ощутимо вздрогнула от накатившей волны озноба. Да, ужин должна была принести горничная. Ирия ждала и задремала!

«Сама принесла»… Это не служанка!

Встряхнув уже привычно-короткими темными волосами, девушка стремительно обернулась к двери.

Глухое черное платье. Бледное немолодое лицо. Про такое говорят: «со следами былой красоты».

Корона седых кос…

Какая горничная? К гостье-самозванке явилась самолично хозяйка замка! С подносом вкусно дымящейся снеди. Ах да — слуга ведь и о визите герцогини предупреждал…

Ирия торопливо вскочила.

Да что такое? Не только знобит. Еще и кости ломит, и голова кружится!

Потерпишь. Не сидеть же, когда стоит старуха, равная тебе по положению… даже выше. Причем теперь — намного.

Старуха? Мать Анри.

Сколько же ей лет? У него ведь не было старших братьев. Только сестра, но не в поколение же у них разница.

Карлотте Таррент еще далеко до старости — несмотря на суровый устав монастыря. На сколько же Анри был старше Ирии?

А на сколько старше Всеслав, вспомни, а?

— Благодарю вас. Мне, право, неловко. — Девушка поспешно присела в реверансе — прямо в мужском костюме. И приняла у герцогини поднос — заодно ища глазами, куда бы его пристроить.

На пол, что ли? Или на инкрустированный чем-то очень дорогим туалетный столик? А еще можно — на широкий подоконник, сдвинув плечом гардину…

— Возьми на колени, — мягко улыбнулась герцогиня, усаживаясь в соседнее кресло. И тем подавая пример. — Я давно не видела тебя, Ирэн.

Стоп! Потому что или Ирия — совсем дура, или сей бледный печальный призрак самой себя мягко намекает: ты — не Ирэн. Кто хоть раз их видел — уже не спутает.

А значит — врать нельзя!

— Я — не Ирэн Вегрэ.